Freedom, Equality, Creativity.
Original. Странствие одинокого человека в постапокалиптическом мире. Поиск других уцелевших. Страх никогда их не найти. A+
-
-
07.11.2011 в 17:15Welcome to Svetlyigrad
Population: one*
…. Светлыйград… сейчас само название пропитано весельем, горьким и безрадостным, точно оскал мёртвого черепа.
По новому календарю сегодня 34 день от новейшей эры. Эры танатоса
Моличит ТВ, молчит проводное радио. Осталась только песня ветра в проводах без напряжения. Впрочем, так было не всегда – на рассвет нового мира наложилась агония старого. Первым был взрыв. День, когда упали бомбы. Невидимый огонь радиации плавил бетон и стекло города. Только ли радиации? Кто знает…
Первые жертвы – те, кто оказался в эпицентре взрыва. Дальше – череда беспрерывных смертей – судороги, кровотечения из носа и прочих частей тела, глаза слезятся и мутнеют. Некоторые уже ослепли полностью. Маленькая Маша теряет память – недавно она не узнала собственных родителей и попыталась убежать на поиски других, настоящих…
Раньше на стене родители отмечали её рост. Перестали – Маша больше не растёт.
С разбомбленной электростанции больше не идёт ток на заводы и фабрики. Системы охлаждения на пивозаводе «Светлые горы» отказали. Перебродившее сусло разорвало цистерны и потоки пенной золотистой жидкости били в серое от пыли небо. Впрочем, люди этого не видели. Люди заперлись в своих квартирах и ждали сигнала к эвакуации, которой не было. А в квартирах стрелки часов крутились в обратную сторону…
Месяц назад… Нет, неправильно, почти эру назад. Все, кто верил мне, умерли. Все, кому верил – ушли. Головные боли и кашель. О смерти Петро мы узнали только потому, что он вдруг перестал кашлять.
Danger Zone!** – обломком кирпича по стене с осыпающейся штукатуркой. И рисунок – в треугольнике расположены круг и три лепестка. Неизвестный вандал не очень-то хорошо рисует – треугольник получился неровный… Но, похоже, он не считает, что в праве молчать. Я согласен. Подбираю кирпичный обломок. Руки трясутся, на стене остаются не только следы обожженной глины, но и следы крови.
Radiation Area***
Кожа слазит с пальцев. Задыхаюсь. Кончаюсь… Всемирная паутина стала всемирным мемориалом. Последние слова, последние мысли. Не думаю, что электроносители надолго переживут человечество – радиация способна уничтожить и электронику.
Welcome to Svetlyigrad****
Population: zero…
*Добро пожаловать в Светлыйград
Население: один
**Опасная зона
***Зона радиации
**** Добро пожаловать в Светлыйград
Население: ноль
-
-
08.11.2011 в 01:27- Люди - существа стадные. Заметь, я не сказал "стадные животные" - то есть, технически люди, конечно, животные, homo sapiens sapiens и все прочее, но общество животных это не совсем то. Людям требуется социум. Не просто общество, а общество, которое, при желании, может назвать себя по-латыни, улавливаешь разницу?
Каркас рекламного колосса, к которому была обращена эта речь, молчал.
- Чувствую, мы поладим, - Эдди сложил пальцы на обеих руках "пистолетами" и, прищурив глаз, взял обгорелого, накренившегося истукана на мушку. - Ты отличный парень, Полли.
Молчание.
- И да, Полли... хочешь крекер?
Молчание. Закатное солнце было до невозможности ярким и невероятно оранжевым, почти как взрыв, Эдди не замечал раньше, что оно может быть таким. Может, оно раньше таким и не было, с другой-то стороны. Все ведь изменилось.
Пустой город под платформой, на которой сидел Эдди, заливало оранжевым закатным солнцем, черные тени врезались в густую, как сироп, оранжево-золотую краску лучей. Стояла абсолютная тишина.
- Графика - обалдеть, да? - Эдди сунул в рот печенье из пачки, лежащей перед ним. - Я шарю в таких вещах, Полли, ты мне поверь. Если я сейчас начну перечислять тебе все игры, которые я прошел, время до следующего апокалипсиса пролетит незаметно.
Печенье было вкусное, с кусочками шоколада и брусникой, и некоторое время молчание было обоюдным, нарушаясь только хрустом и жеванием. Эдди глотнул "фанты" из стоящей рядом двухлитровой пластиковой бутылки и с удовольствием почувствовал, как пузырьки ударили ему в нос.
- В точку, Полли, задрот я еще тот. В общем, будем считать, что апокалипсис спас меня от исключения. Оцени, Полли - я не только выжил, я еще и не исключен!
Он засмеялся, и смех звучал очень громко в тишине вокруг.
- Да, тетя была бы в восторге.
Эдди скомкал пакет от печенья и бросил его вниз. Ветра не было; пакет упал пусто и сухо, планируя вниз все четыре этажа, и Эдди услышал шорох, с которым он приземлился на переплетенные проводами обломки.
Для ночевки Эдди выбрал надежное место - остов здания. Он влез на площадку четвертого этажа, широкую и удобную, открывающую отличный вид на город и стоящую в некотором отдалении огромную статую - каркас рекламной фигуры. Пластик выгорел почти весь, исключая отдельные участки, и невозможно было определить, что именно рекламировал когда-то Полли. От лица осталась только правая, обращенная к площадке Эдди, половина, с частью улыбки, ухом и одним глазом. Одноглазый, как циклоп Полифем, подстерегающий Одиссея. Эдди несколько кривил душой - он был более прилежным студентом, чем некоторые.
- Давай будем считать, что я уже закончил колледж и стал писателем, как и хотел. Так. Я пишу охрененную фантастику - постапокалипсис, разбитый мир и горстка выживших, дерущаяся с другими такими же горстками спятивших кретинов за то, чтобы выжить. Понимаешь, Полли, они просто хотят жить, но нет, надо вечно выяснять, кто лидер, как делить еду, разбираться, кто с кем спит и мучаться оттого, что кто-то там убил первый раз в жизни. Типа как у Киркмана, только роман. По сути, никакой фантастики, сплошные социальные проблемы. Антирасизм, толерантность к геям - кто-нибудь обязательно будет геем, хотя нет, лучше кто-нибудь будет лесбиянкой. В бикини. Потом обязательно каннибалы. Плюс пара слов про феминизм - и нобелевка точно моя. Представляешь, Полли? Придется написать речь и все такое. Хотя нет, - лучше я просто сурово выйду к микрофону, осужу мировую политику, откажусь от премии, покажу средний палец и, сняв пиджак - я приду в пиджаке и джинсах, имел я их вечерний дресс-код, - уйду с церемонии. Это будет круто. Поднимется страшный скандал, обложки "Пипл" и все такое.
Эдди лег, заложив руки за голову. Было тепло, в спальник он еще успеет залезть.
- Да, Полли, во всех эти романах дело всегда в людях. Мало кого заботит, что за хрень там взорвалась или откуда взялись зомби. Вот, например, мы - что у нас взорвалось, Полли? Ты в курсе? Я нет. Я, мать твою, понятия не имею, какого хера произошло. Я выпил одну сраную бутылку виски, потому что та девчоночка мне не дала, проблевался на картонную модель R2-D2 в собственном подвале и отрубился на сутки или типа того, а когда продрал глаза и вылез на свет божий, то понял, что я, походу, единственный, кто... а, это я тебе уже рассказывал, Полли. И знаешь что, Полли? Мне не все равно, что случилось. Я бы это с удовольствием узнал. Куда все делись и почему нет трупов, например. Это третий, мать его, город, и ни одной человеческой рожи, кроме моей собственной. Никаких радиосигналов. Может, это все инопланетяне, конечно - я в последнее время так и думаю. Тогда сценарий меняется, будем писать космооперу. Это посложнее, конечно, - самые крутецкие штуки в этом жанре уже написаны, но мы поднажмем, Полли, и нобелевка все равно наша.
Молчание. Каркас "Полифема" тонким черным силуэтом вычерчен на оранжевом небе, его единственного глаза уже не видно. Солнце опустилось еще ниже.
- И знаешь что, Полли? Имел я этого сраного Брэдбери, вот что.
Рюкзак Эдди плотно набит самыми нужными вещами - одеждой, консервами, оружием; внизу дожидалась машина - самая крутая машина, которую он нашел, безбожно навороченный внедорожник с двумя бензобаками. Животных он не видел - крупных животных по крайней мере, - но по крайней мере белки и муравьи выжили, а значит, может быть все, что угодно.
- Кроме того, Полли, если бы я остался спать в машине, на меня могли бы напасть другие хищники. Двуногие.
Эдди глянул вниз еще раз, высматривая свой внедорожник. Тот стоял чуть дальше, на дороге, свободной от завала, и дверцы его были призывно распахнуты.
- Ну, другие выжившие. Люди, может, сумасшедшие, может, каннибалы.
На лобовом стекле, придавленный дворником, торчал здоровенный, во все лобовое и даже больше, лист картона с красной надписью, видимой даже с четвертого этажа: "КЛЮЧИ ОТ МАШИНЫ У ПАРНЯ, КОТОРЫЙ ЖИВ И СПИТ ВОН ТАМ"
Жирная стрелка внизу указывала на убежище Эдди.
- Сам понимаешь, самое опасное - это люди. Социум, мать его. Латынь.
"ПРОСТО ПОСИГНАЛЬ И ОН СПУСТИТСЯ".
Эдди лежал, глядя в начинающее темнеть небо.
- Знаешь, я тут подумал - если никого не найду, то, наверное, стоит направиться в сторону Хьюстона. В смысле, физическая подготовка у меня всегда была так себе, но, думаю, сейчас это не особо важно. У меня очень много времени. Мне всегда его было мало, а сейчас, мать его, его просто завались. Почитаю нужные книжки, запасусь правильными штуками и... полечу писать космооперу.
Эдди рассмеялся - сухо и коротко.
- То есть я не рассчитываю, конечно, что зеленые человечки знают латынь.
Он повернулся на бок, рассматривая своего собеседника на этот вечер. Еще пара лет, пара зим с буйным ветром - и от Полли мало что останется.
- Ну или... - продолжил он очень тихо, почти шепотом, - или спасу всех, если их украли инопланетяне... как какой-нибудь сраный герой... или просто... ты же не собираешься мне сейчас доказывать, что инопланетян не бывает, а, Полли?
Потом они долго молчали, очень долго - стемнело окончательно, в небе стали видны звезды. Внедорожник с картонкой на лобовом стекле полностью исчез в темноте внизу. День закончился, но у Эдди было много времени.
Очень много времени.
В пустом человеческом городе звучит тихий голос человека.
- Сайлент Хилл... отличная игра, Полли... Тим Фортресс тоже ничего... Дум-2... Деад Спейс...
-
-
08.11.2011 в 20:43Автор 1, вышло очень стильно и атмосферно. И жутко. Почти в стиле Брэдбери местами. Я благодарю вас за проделанную работу. Хотя, это не совсем то, что я хотел.
Автор 2, а вот ваше исполнение намного ближе к моему замыслу. Я и хотел, чтобы основной акцент в исполнении был сделан на теме одиночества главного героя и чтобы даже, если он и не найдёт никого, смутная надежда у него оставалась... то есть, чтобы всё не заканчивалось банально смертью персонажа. А ещё ваш главный герой получился очень яркий и живой. У него есть характер, за ним действительно интересно наблюдать! Я считаю, это тоже ценным качеством. Спасибо. Вы от души порадовали меня.
заказчик
-
-
08.11.2011 в 20:55автор 2
-
-
13.11.2011 в 09:28Автор 2, это так горько и одновременно реалистично.
Авторы, может быть, откроетесть?
-
-
27.11.2011 в 23:40Она бредет по опустевшему городу, уже не пытаясь найти живых. Здесь нет никого, ни людей, ни животных, ни птиц. Она даже не верит, что где-то в мире, они еще остались. Раньше она кричала, еще раньше она плакала, а совсем недавно пыталась отравится водой из грязной лужи. Она не боится этого, того, что стала сумасшедшей, лучше поверить что ты безумен, чем в то, что ты одинок. Когда-то давно, она смотрела фильм о одиночестве, и так же как их герои, пыталась себе выдумать невидимого друга, разговаривала с камнями, пыталась даже подружиться с собственным отражением. Но друзья испарялись с очередным порывом ветра, камни были не самыми дружелюбными созданиями, а себя, за это время она начала ненавидеть.
Девушка не понимала, за что её так наказали, бог, высшие силы или Вселенная. Какое дело, до того, кто этот чертов палач, главное, почему именно её? Почему её заставили смотреть, как умирают родные под обломками их дома, слышать, как протяжное воет подруга, горящая в огне, как замертво падают друзья от ядовитого дыхания смерти. Один спасатель погиб от того, что отдал ей свой противогаз, и она сама видела как вытекали его глаза, от смертельных паров. Раньше она бежала как очумелая от смерти, первая расталкивала людей, забегая в спасительный бункер, забирала у детей последние остатки воды, откидывала стариков от баллонов с воздухом. Сколько людей убил её эгоизм? Но когда все это закончилось, когда воздух стал прежним, а воды хватило бы на всех, людей не стало. И все же, она по-прежнему не понимала, почему именно она.
Она пыталась морить себя голодом, но, от первых спазмов бежала в ближайший магазин за консервами, что еще не успели испортится. У неё не было врагов за выживание, она не выживала даже. В умирающем мире, она существовала, как последнее напоминание о всех его грехах.
Как то, она даже пыталась выйти из города, но пейзаж за ним, пугал, и заставлял вновь забиться в угол в первом попавшемся подвале. Серая трава, черное небо, и красное солнце за его горизонтом. Но больше всего её пугала дорога, длинная, бесконечная, уходившая в никуда. Когда она думала, что её нужно пройти её всю, сердце заходилось в лихорадочном ритме, разум завывал от страха. Поэтому, она оставалась в городе. Его верная тень.
Раньше ей снились кошмары, каждая тень пугала её. Она думала что в мире должны появится монстры, ужасные твари пожирающие все живое. Но она была одна. Потом, она решила, что за ней придут призраки мертвых, всех тех, кто умер на её глазах. Она почти слышала их шепот, почти ощущала их прикосновение. Но открыв глаза, она опять была одна. Всегда была одна.
Когда, она увидела человека, то подумала, что, наверное, это может быть забавным. Когда, она услышала его голос, то сердце только болезненно сжалось и попыталось пожить еще немного. Когда, он прикоснулся к ней, плача и крича от радости, она последний раз вздохнула, умирая от тех самых таблеток.
Когда он увидел девушку, то решил что небо над ним, наконец-то сжалилось. Но оказалось, за некоторых грехи, избавления ждать бессмысленно. Он вновь был один.