Freedom, Equality, Creativity.
Original. Парень/Девушка, лучшие друзья. Вечера на крыше, теплый плед, страшные истории. “А завтра новый скучный день...”
164 слова
Наверное, это последний раз когда мы смогли вместе выбраться куда-то. Я сижу на краю крыши и кутаюсь в теплый плед, Мишка как всегда рассказывает какие-то «страшные истории» все страшные истории у него получаются весело и он прекрасно об этом знает. Смеется сам себе и заражает этим смехом меня. На телефоне играет Ламбада и мы начинаем её танцевать. Все так же дурачась бегаем по крыше, пока не видим милицейскую машину внизу. Дяди милиционеры сердятся, заходят во все подъезды. Мы стоим и дразнимся. Потом шумно забегаем в подъезд тихо тихо в квартиру к Мишке. На цыпочках (чтоб не разбудить родителей) проходим к нему.
Все хорошее настроение мигом куда-то улетучивается. Я сижу еще немного и собираюсь уйти. Он не знает чем еще занять себя.
- Знаешь, чего я боюсь?
- Что?
- Что завтра новый скучный день.
- Не глупи. Слушай, я забыла плед. Принесешь мне его завтра?
- Не вопрос.
Он еще не знает, что именно завтра мы уезжаем в маленький городок в Сибири.
Ненавижу прощаться.
спасибо, автор, ваше исполнение попало в точку)
заказчик.
автор которого едва не спалился заранее=="""
271 слово.
Где-то внизу, на расстоянии десятка этажей, были люди, как рой, жужжащий, живущий своей собственной, далекой жизнью. Но здесь, наверху, был иной мир, ограниченный размытыми рамками парапета, где все сказанное тут же становилось правдой, не подчиняясь законам бытия. На самом верху, вдали от земли, во власти неба, запертый и отгороженный лишь проржавевшей от времени дверью с хилым замком.
Она всегда входит первой, полной грудью вдыхая какой-то иной, чудесный запах, пахнущий историями, надуманными страхами и в то же время чудесами. Они расстилают покрывало, укутываются в плед – и с кружкой теплого чая они сами превращают невзрачную, никому не нужную крышу в мир таинств и загадок. Или же мир просто позвал их однажды?.. Быть может, это мир в один день позволил им найти его, позвав тихим скрипом распахнутой двери.
И не он ли позволил вносить в себя изменения, когда не сопротивлялся улыбавшемуся, перепачканному в краске парнишке разрисовывать стены? Но они все равно считают: наш мир, наш маленький яркий мирок, наполненный страшными историями. Начинает всегда он, задумчиво, тягуче начинает плести нить повествования, немного неумело. Она же подхватывает, вплетает несколько своих нитей – и, кажется, в закате дня, на стене позади них тени начинают свое шевеление. К середине истории они начинают извиваться, словно вырывая из недр своих все ужасы, что слетают с губ их владельцев, и замирают они лишь тогда, когда последний луч солнца скрывается за горизонтом.
Тогда все и заканчивается. Она частенько вздыхает, смотря туда, где только что теплился закат, и тихо произносит словно в никуда:
-А завтра новый скучный день…
Он заговорщески улыбается, мотнув головой. И бусины, вплетенные в несколько его косичек, звенят, сливаясь звоном с его тихим смехом.
-Зато нас ждет новый, весьма нескучный вечер.
я же все равно попрошу спалиться
он самый)
и у меня смутное ощущение, что где-то на просторах феста мы уже пересекались~
мне тоже как-то так кажется... может быть,
фестмир тесен х))Когда-нибудь приходилось смотреть снизу вверх на многоэтажку? В ветреные дни, когда облака гонит по небу, задираешь голову - и кажется, что на тебя рухнет твой собственный дом. Вот он едва заметно кренится, и сейчас...
В этот момент Ирма всегда выпрямляется, взмахнув руками, прямо перед тем, как свалиться спиной на асфальт.
Лёжа на крыше десятиэтажки и свесив голову вниз, она испытывает примерно такую же потерю равновесия. Теперь кажется: голова перевесит ноги, они оторвутся от холодного рубероида, и Ирма полетит, кувыркаясь, прямо на козырёк подъезда. Становится не по себе; она крепче хватается за хлипкий металлический козырёк. Чтобы отвлечься, смотрит вперёд, на ночной город, на соседний дом, в котором уже почти ни одного освещённого окна. Боковым зрением Ирма замечает, что лежащий рядом Андрей повернул голову и наблюдает за ней.
Да, так всегда, и только так должно быть. Девушка снова переводит взгляд на асфальт внизу, и у неё снова захватывает дух.
Но ни один из них не боится высоты.
Позже они отползают от козырька и пытаются найти на крыше место, где декабрьский ветер не продувает насквозь. Андрея заметно трясёт: он самонадеянно оделся по-осеннему. В конце концов ему это надоедает, он притягивает к себе Ирму и обнимает её. Так они сидят и смотрят на холодную, удивительно чёткую панораму города.
- Сюда бы плед, - мечтает Ирма, окончательно угнездившись.
- Да и так хорошо.
Тишина, только ветер гудит между домами. Гаснут окна и зажигаются другие. Далеко на горизонте сияют фонари у магистрали и огни моста. На мосту они тоже были - последней весенней ночью перед самым рассветом. Если не мчится мимо грохочущий поток машин - мост прекрасен. Вообще многие обыденные вещи прекрасны, стоит только остановиться и приглядеться.
- Хорошо... - эхом отзывается Ирма. Ей тепло, она бы начала клевать носом, если бы не дрожащий друг рядом. Она знает, что ему в спину дует ледяной ветер, и решает, что ещё несколько минут - и пора уходить.
- Весной мы здесь переночуем, - говорит Андрей. - Возьмём пенку, спальник, плед. Наварим глинтвейна.
Ирма соглашается. Дышит Андрею на ладони, согревая. Она знает, что да, возьмут, наварят и переночуют. Андрей ещё ни разу за всё время их дружбы не нарушил обещания. Он таскает Ирму по крышам, дворам, заводам, водит за руку по рельсам. Она ходит за ним, ничего не пугаясь, а когда он устаёт перешагивать шпалы - тоже подставляет руку.
- Пойдём. Холодно, - Ирма осторожно освобождается от объятий.
Внизу, на чердаке, их ждёт то, чего они боятся. Они спускаются, хватаясь друг за друга и за ржавые поручни, тихо усмехаясь в воротники, - необходимость соблюдать тишину иногда парадоксально вызывает смех. Возвращаясь с ночных прогулок, они добираются до ближайшего из их домов и засыпают, измотанные, в одной постели. Изредка, случайно касаясь друг друга во сне, они видят - по очереди, - один и тот же кошмар. Ни один из них не помнит подробностей - только то, что в этом кошмаре много тьмы, что ведущие вниз ступени не заканчиваются, а безысходности столько, сколько наяву невозможно испытать.
Этот сон они рассказывают своим знакомым как страшную историю, а сами никогда не забывают взять с собой фонарь и стараются держаться ближе, когда идут в темноте. Или отвлекают друг друга разговорами: Ирма болтает о грядущей сессии, Андрей о работе. Девушка Андрея и молодой человек Ирмы - негласное их табу. Оба всегда предпочитали решать проблемы в отношениях самостоятельно.
Мимо ведущей с чердака лестницы кто-то проходит, вынуждая их остаться пока в темноте. Люди никогда не смотрят наверх, поэтому человек не видит двоих, стоящих почти над его головой. Люди вообще не наблюдательны, поэтому шёпота он не слышит тоже.
- Вон оттуда, - Андрей разворачивает Ирму лицом к непроглядно тёмному чердаку, - сейчас должно появиться лицо. Помнишь, белое, и черты у него почти не выражены, и провалы чёрные вместо глаз.
- Прекрати, - говорит девушка, не отрывая взгляда от темноты. - Лучше давай поговорим о том, какой завтра будет новый скучный день.
- Разве бывают скучные дни? Всё только от того зависит, каким мы захотим его сделать. Тем более, - Андрей улыбается, - я нашёл тут ещё одну открытую крышу. А значит, мы завтра увидимся.
Всегда наступает момент, когда с человеком начинаешь делить слишком много своей жизни. Впускаешь его в каждую возможную минуту, и не только в такую, которую не стыдно показать, но и в те, когда сам не знаешь, чего ждать от себя. Вот тогда будь уверен - ты сорвался со свей крыши. Теперь человеку, которому ты доверился, решать, ловить тебя или нет.
Ирма знает, что уже сорвалась.
Но ей совершенно не страшно падать.
автор 3
Спасибо, заказчик, за такое чудо.
Вы погладили, помимо всего прочего, один из моих сильнейших кинков )
Мне прям тепло стало
Открывайтесь, буду вам цветы слать^^
онсамый.
автор 3
Микури, заметно (=