Есть подозрение, что заказчик имел в виду другой смысл, но будь, что будет .
Исполнение 1. ~1,8 тыс. слов
Начало— Орихиме? — Тацки поворачивает голову. — Что это у тебя там?
Они на большой перемене: меряются коробочками с обедом, решают, куда пойти, с кем поделиться гарниром, и кто сегодня будет заклинать рис на удачу перед контрольной.
У Орихиме сегодня гарниром — сливы.
Она улыбается и прячет булавку поглубже: дальше в сумку, под тетради, радужный хвост кометы в комической темноте. Сияющие цветные шнурки — по одному за каждую победу Тацки на соревнованиях уровня префектуры, по одному за каждый пояс. Фенечка выйдет широкой.
Плетеный наруч, часть доспеха.
Тацки-чан — боец, думает Орихиме, накладывая вечером, дома, в своей комнате и за задернутыми шторами, один шнурок на другие и сплетая их в узел.
Тацки-чан — воин, сражающийся на стороне добра. И такому воину нужна лучшая защита из всех.
— Байгон, — шепотом зовет Орихиме. Ее маленькая боевая слива станет щитом.
Шнурок в руках темно-желтый, горячий и отзывчивый наощупь — вместе с ее сердцем, — обжигая другие. Узор портится подпалинами и жжеными язвами. Пахнет паленой горечью и скрипит на зубах звездной пылью.
Орихиме опускает подбородок на скрещенные руки: вместо фенечки — холодный пепел на пальцах.
Придется все начинать сначала и с другими шнурками.
— Спасибо, Иноуэ, — сдержанно благодарит ее Куниеда и проводит пальцами по косе. — У тебя получается гораздо лучше, чем раньше. Тренируешься?
Одна прядь на другую, одна прядь — за другой, ничего сложного. Орихиме застегивает замочек на заколке-алтее и гладит плотно сплетенные пряди — ни одной не выбилось.
С улицы слышно голоса: футбольный клуб гоняет новичков. Асано-кун и Кодзима -кун кричат им с трибун и машут руками.
Маленькая храбрая Сюнъо, вот кто нужен.
На булавке теперь завязаны толстые нити всех оттенков красного. Орихиме на пробу скручивает и накидывает их друг на друга по дороге домой. Нить Сюнъо сияет и пульсирует, продеваясь под другими и ныряя в узор.
Асано-кун — он такой славный. И ему не нужна заемная храбрость, своей хватит чтобы взвиться ракетой над облаками. Хватит уверенности. Жертвенности. У Кейго уже все есть, нужно лишь ему это показать. Напомнить.
Нити рвутся, стоит Орихиме потянуть, чтобы узор лег плотнее. Толстые, прочные — они тают, и в руках остаются обрывки.
Неужели и эти не подошли?
Орихиме вздыхает. Да что же такое, что им так не нравится?
— Идешь на подработку? — спрашивает Кодзима -кун. — Нам сегодня в одну сторону.
Он в наушниках, телефон спрятан во внутреннем кармане пиджака, напротив сердца. Кодзима-кун и здесь, и где-то в других мирах одновременно. Орихиме почти не чувствует его присутствия — будто стоит у межзвездного перекрестка миров рядом с пришельцем. Может, Кодзима-кун с Альфа Центавры? Или с Беты Аттики?
— До завтра, Кодзима-кун! — Она машет рукой эфемерному присутствию, полупрозрачному контуру доброго, но чуточку отстраненного пришельца.
И нащупывает в кармане пустую булавку. Нет, на этот раз Орихиме обойдется без нее: резинки не нужно ни к чему цеплять. Можно попробовать вилку или вязальный крючок, но Орихиме хочет протягивать все сама — осталось только уговорить Аямэ, чтобы тянулась как следует
Лилово-розовая. Аямэ всегда в паре с Сюнъо. Она будет напоминать Кодзиме-куну, что все здесь — они, его друзья. Всегда рядом и дождутся его из любых приключений и с самых далеких звезд.
Резинки затягиваются вокруг запястья все туже, переживают ей руку, но это ничего даже тихая Аямэ может проявить характер. Она испытывает решимость Орихиме. И она каменеет, а следом — рассыпается все плетение.
Застывшая высохшая резина крошится на куски, ничего не остается, и Орихиме не знает, смеяться ей или плакать. Что за неудача, ничего не выходит.
— Садо-кун, протяни руку, — просит Орихиме. И когда тот подает ей раскрытую ладонь, обмеривает ниткой запястье. — Я хочу сделать тебе оберег. Можно? Как твоя монетка от дедушки.
Он молча кивает и садится за соседнюю пару — занятия кончились, время кружков, и Орихиме свой пропускает. Нехорошо. Зато хоть кому-то наконец сплетет фенечку. Она должна.
Хоть разочек.
Орихиме достает из сумки станок — белая рамка с перекладинами и зацепками для нитей, чтобы на каждую можно было загонять бусины. Много-много мелких бисерных бусин и сиреневого Хинагику, который станет щитом для Садо-куна.
Конечно, у него и без Орихиме хватает сил: Руки Дьявола — она, чтобы защитить, и другая, чтобы ударить в ответ. Садо-кун выстоит один против всех, но получится больно, жестоко и пусто. Так одиноко.
Орихиме хочет, чтобы ему было тепло и уютно. Банановый чай с растопленным маслом и лепестками маргариток.
Садо-кун смотрит, как Орихиме нанизывает бисерины одну за другой и закручивает нити. Хинагику пылает холодным огнем, изморозь ползет от него по бусинам все дальше и дальше — к рамке, к натяжному рычажку. К пальцам Орихиме.
Ласковый дружелюбный холод.
Бусины трескаются, осыпаясь на парту, и Хинагику гаснет.
— Садо-кун, видишь? — Орихиме всплескивает руками. — Оно опять не хочет. Что я делаю не так?
Он наклоняет голову низко-низко, так, что почти касается замороженных нитей кончиком носа. И смотрит очень внимательно, прежде чем обронить:
— Спроси совета у Исиды. Он точно знает.
И Орихиме спрашивает.
Вместо ответа Исида-кун ведет ее в швейный магазин: днем в выходной, когда нет занятий, подработки в пекарне или больнице и когда все домашние задания для подготовки к заменам уже сделаны.
— Я сам закупаюсь только здесь, — рассказывает Исида-кун, проводя Орихиме между стеллажей. — Что именно хочешь сделать, Иноуэ-сан?
— Фенечки, — отвечает она и, подумав, добавляет: — Обереги. Для Тацки-чан, Куросаки-куна, для всех.
— Куросаки. Ну конечно, — бормочет себе под нос Исида-кун. — Ему не помешает оберег, тут ты права. Он на ровном месте может вляпаться во что угодно.
Орихиме хочет сказать, что хочет сплести и для Исиды-куна тоже, — конечно же, и для него тоже, как может быть иначе? — но боится испортить сюрприз.
Или уже испортила. Они же здесь, так? Исида-кун обязательно догадается.
Он останавливается у полки с разноцветными пучками и, не глядя на Орихиме, спрашивает:
— Уже плела раньше? — Не дожидаясь ответа, продолжает: — Если нет, то начинай с самого простого. Но подходи к делу ответственно. Я, например, всегда подхожу ко всему с ответственностью и должным вниманием, знаешь ли… — Он вздыхает, поправляет очки и продолжает совсем другим, надтреснутым голосом: — Ну конечно, ты знаешь.
Орихиме очень хочется положить руку ему на плечо, но Исида-кун уже отходит: торопливо перебирает одну коробку за другой, выискивает нужный цвет и надежную нить.
И совсем-совсем не смотрит на Орихиме.
— Возьми мулине, Иноуэ-сан, — устало произносит он и поправляет очки. — Будет в самый раз. Сначала потренируйся на них, а там попробуй шелковые нити. Я помогу. Потом. Если захочешь. Сплетем что-нибудь для Куросаки вместе, ему и правда нужно.
Исида-кун передает ей несколько мотков мулине, — белые, синие, красные, черные, — а Орихиме даже не успевает подумать об Лили, еще одной защитнице.
Мулине оживают, едва только коснувшись ее ладоней: вьются вокруг пальцев и с тоненьким звоном исчезают под кожей. Это совсем не страшно и непохоже на какой-нибудь телевизионный хоррор. Это — день, солнечные пятна ползут по витрине, у кассы мирно посапывает старушка-владелица магазина.
Рядом Исида-кун.
От нитей кожу чуть покалывает, будто током, — как от силы Куросаки-куна. А еще от них щекотно, и Орихиме смешно. А потом она вскидывает глаза.
Исида-кун очень бледный, все снова и снова поправляет очки на носу. И у него дрожат руки.
— Кажется, нам нужна помощь, — севшим голосом произносит он.
И Орихиме улыбается.
— Лучшие духовные нити в Каракуре. Отдам почти даром, как от сердца отрываю, честное слово, — говорит ей Урахара-сан, расчищая своей тростью дорогу.
Они пробираются через кладовую, как сквозь самые настоящие волшебные джунгли, Орихиме видела такие в кино: свисают живые лианы, распускаются пластиковые цветы. Пыль светится, как от солнечных лучей, и вместо того, чтобы спланировать вниз, улетает к потолку. Края форменной юбки Орихиме чуть приподнимаются, и, неожиданно, шагать становится легко-легко, будто на Луне.
Йоруичи-сан парит рядом, на уровне лица Орихиме, и сосредоточенно перебирает лапами, плывя по воздуху.
— Лучшие духовные бусины, Иноуэ-сан! Осталась последняя партия. Отдам под честное слово, — продолжает Урахара-сан, оглядываясь на нее через плечо.
— Прекращайте паясничать, — бросает Исида-кун.
Он — единственный, кто остается на полу, и кого все еще притягивает Земля.
— Какие у меня сегодня трудные клиенты, — вздыхает Урахара-сан и тычет тростью в тяжелые бронированные створки. — С вами всегда так тяжело торговаться, а?
Орихиме поднимает голову, и разглядывает в свете пыли края дверного проема: гигантского, уходящего под самый потолок за множество полок с коробками. Похожего чем-то на врата преобразований, через которые они отправлялись в Общество Душ.
Створки со скрипом приоткрываются — на чуть, только чтобы проскользнуть между ними тихо и тайно, как нежеланные гости.
— Дальше — потише, ладно? Нас туда не приглашали, — просит Урахара-сан и, обернувшись, прикладывает палец к губам. — А меня там и вовсе быть не должно. Тоже непростые отношения с клиентами, чтоб вы знали, — он воровато оглядывается. — Так что не будем привлекать к себе лишнее внимание, договорились?
Он пропускает вперед, в темноту, Орихиме, Исиду-куна и Йоруичи-сан и бесшумно затворяет за собой дверь. А потом, взяв их за руки — Йоруичи-сан, спланировав к нему на плечо, обвивает лапы хвостом, — тянет куда-то вперед по воздуху. По непроглядному ничему в невозможном нигде.
В глаза ударяет свет: яркий, снова дневной, но солнца не видно. Повсюду белый камень, деревянные перекрытия и смоленые колонны-столбы, уходящие в светлую дымку. Тень под ногами Орихиме истончается и с шипением пропадает.
Йоруичи-сан, спрыгнув на камень, топчется какое-то время и укладывается, подбирая лапы под себя. Урахара-сан опускается рядом и запускает руку ей в шерсть, а потом, поймав взгляд Орихиме, указывает подбородком вперед.
Чтобы она тоже располагалась.
— Не бойся, — подбадривает ее Исида-кун. Он в стороне, у одной из колонн-деревьев. — Просто садись и раскладывай перед собой.
Орихиме подбирает юбку и садится, упираясь коленками в холодный пол. Достает по очереди из сумки булавку с пластиковой сливой, заколку с алтеей, резинки с запахом ириса, бусины-маргаритки и белые-белые, как лилии, мулине. Обрывки нитей, ссохшиеся резинки, треснувший бисер, разлохмаченные и жженые шнурки.
Осталось что-то еще, чего-то не хватает.
Орихиме оглядывается через плечо, на Исиду-куна, и закусывает губу.
Ее камелия. Цубаки. Самый последний и всегда держащийся особняком.
Она не попробовала ленты, понимает вдруг Орихиме. Это новое, чужое знание шуршит складками ткани, скользит по рукам и перетекает между пальцев. Это знание — не ее.
Йоруичи-сан урчит так громко, что Орихиме перестает слышать биение собственного сердца.
Вместо этого она закрывает глаза, выдыхает — и море лент, хлынув из каменных плит, взвивается в дымку. Белые, красные, колышутся, натягиваются, ластятся к ней, скручиваются в спирали, танцуют. Живут.
Лент так много, что за ними теряется силуэт Урахары-сана. Не видно Исиду-куна. Слышно только урчание Йоруичи-сан.
Так ярко, белым-бело, что Орихиме с трудом различает собственные руки. Но она все равно тянет, закидывает, продевает и закрепляет. Фенечка будет плотной, длинной, лент нужно много, и Орихиме не хватает рук, чтобы держать старые и вытягивать в узор новые и новые.
Для новых и новых фенечек.
Вот та, что для Тацки-чан: узор прямой и строгий, Байгон вплетается в ленты. Вот сразу пара для Асано-куна и Кодзимы-куна: Сюнъо и Аямэ идут рука об руку, один узор отражает другой.
Орихиме не успевает продевать ленты в узлы, ей совсем не хватает рук.
Вот одна для Садо-куна: надежная и прочная. Вот для Куросаки-куна: вместе с той, что для Тацки-чан, они станут щитом.
Ленты оттягивают ладони, пальцы болят от напряжения, Орихиме едва не ломает узор — но его подхватывают новые руки. Костяные и ловкие. Быстрые. Привычные к делу.
Орихиме улучает минутку, чтобы снять заколку и приколоть ее — Цубаки — к последней фенечке. Для Исиды-куна.
Ему тоже пригодится защита. Понимание внутри Орихиме тоже чужое, оно бьется в груди, как птица.
Костяные руки подают ей все новые ленты, узор становится тоньше и тоньше, больше напоминает настоящее полотно из настоящих нитей. Вот уже виден край одежд. Вот полы и отвороты. Пояс.
Ткань стелется дальше, растет, разбухает, надувается, костяные ладони мелькают все быстрее, их все больше, и Орихиме даже приноравливается к их движениям.
Они плетут в унисон.
И тогда из ткани выступает женщина. Она садится напротив Орихиме и говорит:
— Я Великая Швея, Шутара Сенджумару. Покажи, что еще ты умеешь.
Орихиме вздрагивает, шумно вздыхает и отпускает прежний узор. А потом протягивает руки — и новые ленты ложатся в них сами.
Принцесса Поддатская/Не забивай жизнь реальностью – не останется места для мечтаний.
Ох ты блин. Уже и не думала, что эту заявку кто-то исполнит-)) А тут такое... такое, что просто вах. С первого раза, правда, не всё понятно - надо будет перечитать ещё и ещё. Но то, что я поняла, мне ужасно нравится Автор, огромная вам благодарность Откройтесь, хочу полюбить вас в аватарку-))
все это очень круто! автор, вы просто супер, столько всего, и все такое вкусное, втемное, вхарактерное, и Орихиме, такая замечательная, немного себе на уме...в общем, здорово у вас получилось!
Сейм-4ан Уииии! Очень рада, что вам понравилось, дорогой заказчик . Еще забыла вписать, что пре!квинси-арка, так что оно где-то оттуда, да – и в этим смысле смысла тоже. Шаманка Ингрид Великая Защитница Ткачества в тандеме с новым поколением . Заманивает! И кто-то же должен Урахаре поставлять всякие нвоые ништяки к каждой арке. Точнее, откуда-то он же должен их утаскивать . Мико-тин Мимими, спасибо ! немного себе на уме... И оччень предусмотрительная .
-
-
28.02.2016 в 01:52Исполнение 1.
~1,8 тыс. слов
Начало
-
-
28.02.2016 в 01:53-
-
28.02.2016 в 18:43А тут такое... такое, что просто вах.
С первого раза, правда, не всё понятно - надо будет перечитать ещё и ещё. Но то, что я поняла, мне ужасно нравится
Автор, огромная вам благодарность
-
-
28.02.2016 в 23:14Ткачиха Орихиме и Швея Шутара
Круто как
-
-
29.02.2016 в 07:41-
-
29.02.2016 в 18:22-
-
01.03.2016 в 10:42Сейм-4ан
Уииии! Очень рада, что вам понравилось, дорогой заказчик
Еще забыла вписать, что пре!квинси-арка, так что оно где-то оттуда, да – и в этим смысле смысла тоже.Шаманка Ингрид
Великая Защитница Ткачества в тандеме с новым поколением
И кто-то же должен Урахаре поставлять всякие нвоые ништяки к каждой арке. Точнее, откуда-то он же должен их утаскивать
Мико-тин
Мимими, спасибо
немного себе на уме...
И оччень предусмотрительная
Спасибо еще раз всем за комментарии
Автор
-
-
01.03.2016 в 18:57-
-
01.03.2016 в 20:51-
-
01.03.2016 в 21:55Мимимими
Да, конечно можно
Шаманка Ингрид
Я конспирироваласьМВАХАХАХАСпасибо, страшно приятно
-
-
13.04.2016 в 03:30-
-
02.05.2016 в 08:18Мимими, спасибо