673 слова И он говорит ей: «Сестра, я слишком давно на этой войне». Мельница, «Война»
Пришла в себя и одним движением села, резко выдохнув. Всплеск алого слева, вскрик, рука взметнулась, на автомате складывая сану. Через миг осознание: не тьма. Угрозы нет. Тянет сыростью и жаром одновременно. Запах костра, раскаленного камня, морозного воздуха. И крови. Красный успокаивается, переходит в настороженный фиолетовый. Свалявшийся, отсыревший соломенный матрац. Крылья тяжелые, непослушные, как после долгого сна в неудобной позе. И человек. Это от него веет осторожным любопытством. Тьмы нет. Уронить ладонь, сложить крылья. — Как ты? Надо же. Едва удалось разобрать нижний язык. А когда-то она ловила даже мысленные воззвания, обращенные к Вышним сферам. Расправить левое крыло, осторожно повести. Саднит. Нет, не отлежала. Да и когда спала в последний раз? Угрозы нет, но нужно быть настороже. Смотрит дальше, за камень, и там десятки цветов. Столько цветов, что больно видеть, хочется спрятаться в привычный серый. Прикосновение к крылу, и она инстинктивно взмахивает, шлепок, вспышка темно-красного: боль. Злобы нет. Она открывает глаза. читать дальшеЧеловечья лачуга. От очага веет теплом и… Этот земляной, зеленый, насыщенный запах. Она слышала это раньше. Луковая похлебка, горечь, вязкость и сытость. В углу человек, из рассеченного виска сочится кровь, соль и жизнь. Смотрит. Так смотрит. Почему больно? — Я нашел тебя на берегу. Ты замерзла. Принес сюда. Хочешь есть? Она молчит. Тот поднимается. Запутанные волосы с проседью, кровь уже запекается. Одежда в заплатах. И ярко-синяя душа. Он… Он хочет позаботиться о ней. Жалеет. Невыносимо. Опереться о неровные камни. Встать. Взмах крыльями, неуклюжий шлепок обратно. Она падала, не могла лететь, рана, крыло в заледеневшей крови, земля так близко, воздух свистит, сечет льдинками, братья без нее, не справилась, не смогла, не смогла, так много белого, удар, боль, кубарем вниз, боль, взметается снег, обжигает, не пошевелиться, не вздохнуть, боль, фиолетовое на краю сознания, братья, боль. Надо вернуться. Он уже здесь, поддерживает. Отдернуть руку. От человека так и несет синим. Раздражает. Братья. Сует миску. Земляной запах. Тепло. Так давно не чувствовала тепла. — Я зашил крыло. Не знаю, подходят ли льняные нити. Ты в порядке? Тепло. Вкусно. Горячим по пищеводу. Так давно. — Ты спала три дня. Я сначала думал, все. А потом увидел, что крылья подрагивают. Странный. Не вспомнить, когда в последний раз она сама говорила. Братья слышат ее и так. Давно, в другой жизни, она спускалась сюда. Являлась таким, как он. Только те были других цветов. Сложно вспоминать. Изумрудными, золотыми, изредка — кристально-светлыми. А этот ярко-синий. Презирает? Считает слабой? — Не оставлять же тебя было. Она ест похлебку. Вязкая, теплая, сытная. Он молчит. Запоздалое осознание: у него нет больше еды. Им нужно есть. Люди без этого слабеют. Осталось на дне. Неожиданно сложно отодвинуть миску. Это правильное. Белое. А он светится все тем же глубоким синим. — Доедай. Я не голоден. Врет. – Я думал, вас не бывает. Бабкины россказни. А, значит, правда. Вы за нас сражаетесь, там, наверху? Ярость. Ярость не его. Ее собственная. Почему? За что они сражаются? Она давно не думала об этом. Рвалась в бой. Так нужно было. Она ненавидела тьму всем своим существом. Ее нужно было уничтожать. Истреблять. Не для защиты. Глупый. Когда-то она слышала даже их мысли. Когда это закончилось? Синий. Как море. Как небо. Она давно не видела синего неба. И моря. Слишком долго длится зима. Отодвигает миску еще дальше. Отворачивается. Пусть поест. Тощий. Рана на виске — это она, отбросила крылом. Крыло было порвано. Свежий шов. Еще заметен остаточный синий. Сочувствие. Сопереживание. Чувства жгутся. Она закрывает глаза. Через тонкий камень светятся не десятки, — сотни цветов. Как их много. Людей. Какие они яркие. А ее братьев осталось так мало. С кем они сражались? Человек вздыхает. Ест. — Ладно, не мое дело. Отдохни еще. Ты уйдешь, я знаю. Но отдохни. Хорошо? Синий. Ему ничего от нее не нужно. Сам такой беззащитный. Такой уверенный. Счастливый. Заботливый. Когда-то ее братья были такими. А потом. Нужно вернуться. Опереться о камень. В трубе свищет метель. Снежные вихри. Это сражаются там, наверху, ее братья. С обеих сторон. Темный, исчерна-красный стекает с крыльев. — Наверное, так нужно. Ты только береги себя. Заглядывай еще, если захочешь лукового супа. Буду ждать. Сглотнуть. Голос хриплый, как после столетий молчания. — Загляну. Пора назад. Покончить с этой войной.
-
-
26.01.2016 в 00:24И он говорит ей: «Сестра, я слишком давно на этой войне».
Мельница, «Война»
Пришла в себя и одним движением села, резко выдохнув. Всплеск алого слева, вскрик, рука взметнулась, на автомате складывая сану. Через миг осознание: не тьма. Угрозы нет.
Тянет сыростью и жаром одновременно. Запах костра, раскаленного камня, морозного воздуха. И крови. Красный успокаивается, переходит в настороженный фиолетовый. Свалявшийся, отсыревший соломенный матрац. Крылья тяжелые, непослушные, как после долгого сна в неудобной позе. И человек. Это от него веет осторожным любопытством. Тьмы нет. Уронить ладонь, сложить крылья.
— Как ты?
Надо же. Едва удалось разобрать нижний язык. А когда-то она ловила даже мысленные воззвания, обращенные к Вышним сферам. Расправить левое крыло, осторожно повести. Саднит. Нет, не отлежала. Да и когда спала в последний раз? Угрозы нет, но нужно быть настороже. Смотрит дальше, за камень, и там десятки цветов. Столько цветов, что больно видеть, хочется спрятаться в привычный серый. Прикосновение к крылу, и она инстинктивно взмахивает, шлепок, вспышка темно-красного: боль. Злобы нет.
Она открывает глаза.
читать дальше
-
-
25.04.2016 в 00:17Не заказчик.
-
-
02.06.2016 в 01:11