- Я хочу, чтобы ты вернулся ко мне… Ведь любить – это так прекрасно. Из серых туч лениво сыпал снег. Она шла, прижав к груди кошку, подобранную возле мусорника у ее дома. Кошка довольно пригрелась и урчала что-то счастливо, убаюканная теплом. - Это же ради любви все, верно? Только ради нее… Любовь священна. Священна… Дома здесь были маленькими и грязными, они громоздились серыми замызганными коробками и возле них росли деревья, такие скрюченные и хилые, что скорее напоминали ветки, воткнутые в песок. За этими домами был пустырь, где песок был серым и смешан с битым стеклом. Солнце уже зашло. Темнело так быстро, что это казалось неестественным. Левой рукой она придерживала кошку, которая продолжала тихонько урчать, а правой достала из кармана нож. - Великие боги, ныне вы услышите меня. – прошептала она. – Кровь угодна вам… Ох, дорогой мой… только вернись – я заплачу. Этой ночью она открыла, что очень трудно удерживать даже очень маленькое существо и одновременно перерезать ему глотку.
- Ты любишь меня? – спросила она, машинально поглаживая царапины на руке. - Конечно, люблю. – улыбнулся он. - Мы всегда-всегда будем вместе. – сказала она, счастливо улыбаясь. Они стояли в прихожей, собираясь уйти в театр. Он одевал куртку. Она встала рядом и посмотрела в зеркало, которое отражало их – таких довольных, таких любящих. Когда он оделся уже полностью, она взяла его за руку, не отрывая взгляда от отражения. Он был таким высоким и статным, что она, маленькая и хрупкая, казалась еще меньше рядом с ним. Она поправила волосы, посмотрела на него немного собственнически и гордо.
- Ты любишь меня? – спросила она, машинальна поглаживая запястье, хотя царапины уже давным-давно зажили. Была весна, и они медленно шли по дороге через парк. Он ответил не сразу, с заминкой: - Ну да… конечно, я люблю тебя. Мимо прошла молодая мама, катя перед собой коляску с ребенком. Она проводила ее взглядом, задумавшись, что стоит завести детей, но потом подумала, что ей достаточно Его. И ей не нужен весь мир, лишь бы он всегда любил ее.
- Ты любишь меня? – сказала она, нежась на солнце. Песок был таким горячим, что от него просто веяло жаром, а море было прохладным и игривым. - Люблю-люблю… - ответил он, щурясь на солнце. Его светлые волосы слегка выгорели и на секунду ей показалось, что он полностью седой.
- Ты любишь меня? – сказала она, зябко кутаясь, и смутно сожалея о теплом пальто, которое разорвала… ах, да его разорвала какая-то дикая кошка. Спасу просто нет от этих тварей. А он улыбнулся, отвел взгляд и перевел разговор на другую тему. Мимо окна летели осенние листья.
- Ты любишь меня? – спросила она, а он будто не услышал, со смутной, неясной тоской смотря на какую-то невзрачную девушку, чьи карие глаза напоминали глаза лани. Они стояли возле своего дома, ожидая такси. И невзрачная девушка прошла мимо, не оглянувшись. Она дернула его за рукав, он вздрогнул, будто только очнувшись, и взглянул на нее. - Что? – спросил он, а она посмотрела вокруг, будто выискивая что-то. Неподалеку вылизывала серую шерстку бродячая кошка. - Любовь священна, не так ли? – прошептала она. Он просто пожал плечами.
И спустя пару дней, он странно посмотрел на нее, будто в первый раз увидев. Этот взгляд был таким отчужденным, и весь он будто был не здесь – будто кто-то звал его. И она поняла, что завтра он уйдет. Но ничего ему сказала и, когда он пошел спать, вымыла на кухне посуду, замела пол, посолила кипящий суп и выключила огонь. Затем она накрасила свои губы алой помадой, обулась, надела свое любимое зимнее пальто, положила нож в карман и вышла в ночь. Но кошек не было. Не было даже собак. Будто почуяв что-то, этой весной они сбежали с улиц, примыкавших к ее дому. Она разбудила пьяницу, который дремал на скамейке в парке. Парк был тот самый, где она со своим любимым гуляли весной. Она стряхнула снег, которые лежал на драной куртке пьяницы, и спросила: - Любовь ведь священна, не так ли?
- Ты ведь любишь меня? - спросила она, стоя у зеркала и поправляя шарфик. - Да. – ни тени сомнения не было в его голосе. - Зайдем сегодня в магазин, мне нужно купить новое пальто. - Конечно, милая, зайдем. – ответил он неожиданно устало. И она заметила вдруг, что его глаза, которые прежде были синими, стали туманно-серыми, словно декабрьские дни.
Только всё опять вернётся - неожиданно, как сон...
Необычно, интересно, пугающе. Не знаю, что скажет заказчик, но вот лично мне история понравилась. Она, как бы это лучше выразиться - завораживает, что ли...
-
-
04.12.2010 в 23:37- Я хочу, чтобы ты вернулся ко мне… Ведь любить – это так прекрасно.
Из серых туч лениво сыпал снег. Она шла, прижав к груди кошку, подобранную возле мусорника у ее дома. Кошка довольно пригрелась и урчала что-то счастливо, убаюканная теплом.
- Это же ради любви все, верно? Только ради нее… Любовь священна. Священна…
Дома здесь были маленькими и грязными, они громоздились серыми замызганными коробками и возле них росли деревья, такие скрюченные и хилые, что скорее напоминали ветки, воткнутые в песок.
За этими домами был пустырь, где песок был серым и смешан с битым стеклом.
Солнце уже зашло. Темнело так быстро, что это казалось неестественным.
Левой рукой она придерживала кошку, которая продолжала тихонько урчать, а правой достала из кармана нож.
- Великие боги, ныне вы услышите меня. – прошептала она. – Кровь угодна вам… Ох, дорогой мой… только вернись – я заплачу.
Этой ночью она открыла, что очень трудно удерживать даже очень маленькое существо и одновременно перерезать ему глотку.
- Ты любишь меня? – спросила она, машинально поглаживая царапины на руке.
- Конечно, люблю. – улыбнулся он.
- Мы всегда-всегда будем вместе. – сказала она, счастливо улыбаясь.
Они стояли в прихожей, собираясь уйти в театр. Он одевал куртку. Она встала рядом и посмотрела в зеркало, которое отражало их – таких довольных, таких любящих. Когда он оделся уже полностью, она взяла его за руку, не отрывая взгляда от отражения. Он был таким высоким и статным, что она, маленькая и хрупкая, казалась еще меньше рядом с ним. Она поправила волосы, посмотрела на него немного собственнически и гордо.
- Ты любишь меня? – спросила она, машинальна поглаживая запястье, хотя царапины уже давным-давно зажили. Была весна, и они медленно шли по дороге через парк.
Он ответил не сразу, с заминкой:
- Ну да… конечно, я люблю тебя.
Мимо прошла молодая мама, катя перед собой коляску с ребенком. Она проводила ее взглядом, задумавшись, что стоит завести детей, но потом подумала, что ей достаточно Его. И ей не нужен весь мир, лишь бы он всегда любил ее.
- Ты любишь меня? – сказала она, нежась на солнце. Песок был таким горячим, что от него просто веяло жаром, а море было прохладным и игривым.
- Люблю-люблю… - ответил он, щурясь на солнце. Его светлые волосы слегка выгорели и на секунду ей показалось, что он полностью седой.
- Ты любишь меня? – сказала она, зябко кутаясь, и смутно сожалея о теплом пальто, которое разорвала… ах, да его разорвала какая-то дикая кошка. Спасу просто нет от этих тварей.
А он улыбнулся, отвел взгляд и перевел разговор на другую тему.
Мимо окна летели осенние листья.
- Ты любишь меня? – спросила она, а он будто не услышал, со смутной, неясной тоской смотря на какую-то невзрачную девушку, чьи карие глаза напоминали глаза лани. Они стояли возле своего дома, ожидая такси. И невзрачная девушка прошла мимо, не оглянувшись.
Она дернула его за рукав, он вздрогнул, будто только очнувшись, и взглянул на нее.
- Что? – спросил он, а она посмотрела вокруг, будто выискивая что-то.
Неподалеку вылизывала серую шерстку бродячая кошка.
- Любовь священна, не так ли? – прошептала она.
Он просто пожал плечами.
И спустя пару дней, он странно посмотрел на нее, будто в первый раз увидев. Этот взгляд был таким отчужденным, и весь он будто был не здесь – будто кто-то звал его.
И она поняла, что завтра он уйдет. Но ничего ему сказала и, когда он пошел спать, вымыла на кухне посуду, замела пол, посолила кипящий суп и выключила огонь.
Затем она накрасила свои губы алой помадой, обулась, надела свое любимое зимнее пальто, положила нож в карман и вышла в ночь.
Но кошек не было. Не было даже собак. Будто почуяв что-то, этой весной они сбежали с улиц, примыкавших к ее дому.
Она разбудила пьяницу, который дремал на скамейке в парке. Парк был тот самый, где она со своим любимым гуляли весной.
Она стряхнула снег, которые лежал на драной куртке пьяницы, и спросила:
- Любовь ведь священна, не так ли?
- Ты ведь любишь меня? - спросила она, стоя у зеркала и поправляя шарфик.
- Да. – ни тени сомнения не было в его голосе.
- Зайдем сегодня в магазин, мне нужно купить новое пальто.
- Конечно, милая, зайдем. – ответил он неожиданно устало.
И она заметила вдруг, что его глаза, которые прежде были синими, стали туманно-серыми, словно декабрьские дни.
Великие боги, услышьте меня… Кровь угодна вам…
-
-
05.12.2010 в 16:46-
-
05.12.2010 в 16:52-
-
05.12.2010 в 17:44автор
-
-
06.12.2010 в 00:34Спасибо автору.
-
-
06.12.2010 в 00:59автор
-
-
06.12.2010 в 11:39Спасибо.
Собственно, заказчик.
-
-
07.12.2010 в 02:00осчастливленный автор
-
-
22.01.2011 в 00:20Спасибо!
-
-
23.01.2011 в 15:19-
-
02.12.2013 в 15:59