Вечные битвы и вино рекой. Один на престоле, чья усмешка рано или поздно взбесит любого. Да это просто смешно. Быть бравым воином, чтобы навечно жить в этой дыре. Пусть под этой дырой подразумеваются высокие чертоги. Умереть молодым, за своего владыку. Умереть в сечи, упасть с пронзенной грудиной, чтобы теплая кровь заливала легкие. Чтобы яркий и теплый свет разъел тело, а прозрачной руки коснулась небесная дева с копьем и крылатым шлемом. Каков бред. И здесь спасения нет, пока не случится Рагнарёк. Похоже, этот самый Локи не торопиться, раз молчат трубы, а сто тысяч душ заняты бестолковыми побоищами и пьянками. Да, говорю я не как викинг. - Что ты здесь делаешь? – я резко оборачиваюсь, дабы вновь узреть ее. Самая красивая женщина – ничто перед ней, самый сильный воин будет молить у нее пощады. Имя ей Мист, и покровы ее – туман. - Что ты оставил здесь, воин? – повторяет она, и в ее серых глазах я вижу мрачную строгость, отчего они темнеют. Засмотревшись на нее, мне трудно придумать ответ, поэтому я качаю головой, признаю поражение. - Ты не желаешь пировать с другими? – удивленно догадывается она. Я отворачиваюсь, стремясь не встречаться с ней взглядом. Мист хрупка, как тонкая корка, сковывающая озера чистых слез. Она гибка, как ива. Светлые волосы ее струятся по плечам, скрывая ножны меча, подобны они лучу солнца. Но крепкая рука у нее – копье всегда точно разит цель, раня или убивая. Нежная кожа ее не для грубых доспехов, хотя они сияют серебром, а платье ее из жесткой материи, расшитой рунами. Видел я пару раз у нее плащ меховой и тяжелый, а шлем крылатый ей всегда велик. Сестры ее мощнее, красота их груба, как если бы пришлось сравнивать ручей и скалу. Все верно, когда –то я был скальдом. Нем я, потому что нет дыхания для звонкого или сильного голоса. Пронзив мои легкие, у меня забрали дар дышать, а говорить и петь – подавно. Не могу я отвечать валькирии, и уж свое почтение ей высказать не сумею. Знает о том она, поэтому не ждет от меня слов. - Хеймдаль вновь открыл радугу, - вдруг заговорила она. Рассеялись мои думы, и я коротко взглянул на валькирию Мист, молчаливо спрашивая, что хочет сказать она мне. Рука ее легла мне на плечо, а на губах расцвела самая добрая и лукавая улыбка. Небесная дева продолжила: - Если нет больше сил находиться здесь, отправляйся на землю. Опасностей много таит для тебя побег. Умрешь ты с восходом, а страх твой будет всегда, где бы ты ни был, - печально закончила она. Я отклонил предложение, покачав головой. Изменилась в лице Мист, отошла от меня, а речи ее стали холодны: - Отступнице не долго жить, и ты потому не хочешь свободы? Что для вас женщина в вашем мире? Так же ничтожна она, будучи могущественной и бессмертной здесь. Нет у меня права возражать. Да и не смог бы я. Как богиня не может сравнить себя с духом, так валькирии нет причин искать единства с простой женщиной. Нет его, клянусь священным древом. - Я знать хочу, о чем ты мыслишь, - отдала приказ валькирия, возвратясь. Встал я на колени, голову под ее ладонью склонил. С минуту молчала дева, пока горькие слез не окрасили печалью лик. -Любовь ты, жалкий, вздумал подарить мне. Устрашен и одинок, отказался от всего на свете. Еще пару циклов назад рвался ты в Мидгард, и цепями душили твое тело. И теперь тебе все равно, - сквозь слезы говорила валькирия Мист. Скорбь была в моей душе: презренье зародил я в деве, жалости схожее чувство. - Поднимись. И последний приказ получишь. Осмелишься только ослушаться – нагонит тебя мое копье, - утерев слезы, дева продолжила: - Славен ты в битве, а дух твой прекрасен, как тело прекрасно. Безбородым юношей ты умер, не изведав ни любви, ни ненависти, так что сам ты – хрусталь карликов-ётунов. Поднимись и посмотри мне в глаза, как равный. Поднимись, - твердо звучал ее голос. Я исполни ее волю. Я бы сковал уста, если бы они не были под печатью. Я бы не берег этот миг, если бы было еще много такого, если бы камень жил в моей груди. Я не поверил, но дева коснулась устами своими меня. Страх не был мне ведом, пока поцелуй, последний и первый, от нее я смог получить. - Радуги скоро не будет. Хеймдаль жесток, пока в его голове не бродит вино. Поспеши спуститься, - шепнула мне дева. - Это последний приказ.
Ох... автор, огромное спасибо за выполнение заявки. Безумно понравилось, как написано. И реакции, смена эмоций героев - прекрасно, на мой взгляд. Очень понравилось
Oksumoron Автор, я снимаю шляпу перед стилем этого текста, поскольку это прекрасно. Не смела надеяться на столь достойное исполнение, да и если честно вообще на исполнение тоже. Очень понравилось, отдельное спасибо за образ валькирии и ее имя, вместе вышло очень гармонично. Пусть под этой дырой подразумеваются высокие чертоги. - вы попали мне прямо в сердце. Читается очень гладко и, что приятно, не все с первого раза чувствуешь. Хочется перечитывать. Спасибо. заказчик.
-
-
09.01.2011 в 23:12Вечные битвы и вино рекой. Один на престоле, чья усмешка рано или поздно взбесит любого. Да это просто смешно. Быть бравым воином, чтобы навечно жить в этой дыре. Пусть под этой дырой подразумеваются высокие чертоги.
Умереть молодым, за своего владыку. Умереть в сечи, упасть с пронзенной грудиной, чтобы теплая кровь заливала легкие. Чтобы яркий и теплый свет разъел тело, а прозрачной руки коснулась небесная дева с копьем и крылатым шлемом.
Каков бред.
И здесь спасения нет, пока не случится Рагнарёк. Похоже, этот самый Локи не торопиться, раз молчат трубы, а сто тысяч душ заняты бестолковыми побоищами и пьянками.
Да, говорю я не как викинг.
- Что ты здесь делаешь? – я резко оборачиваюсь, дабы вновь узреть ее. Самая красивая женщина – ничто перед ней, самый сильный воин будет молить у нее пощады. Имя ей Мист, и покровы ее – туман.
- Что ты оставил здесь, воин? – повторяет она, и в ее серых глазах я вижу мрачную строгость, отчего они темнеют. Засмотревшись на нее, мне трудно придумать ответ, поэтому я качаю головой, признаю поражение.
- Ты не желаешь пировать с другими? – удивленно догадывается она. Я отворачиваюсь, стремясь не встречаться с ней взглядом.
Мист хрупка, как тонкая корка, сковывающая озера чистых слез. Она гибка, как ива. Светлые волосы ее струятся по плечам, скрывая ножны меча, подобны они лучу солнца. Но крепкая рука у нее – копье всегда точно разит цель, раня или убивая. Нежная кожа ее не для грубых доспехов, хотя они сияют серебром, а платье ее из жесткой материи, расшитой рунами. Видел я пару раз у нее плащ меховой и тяжелый, а шлем крылатый ей всегда велик.
Сестры ее мощнее, красота их груба, как если бы пришлось сравнивать ручей и скалу.
Все верно, когда –то я был скальдом.
Нем я, потому что нет дыхания для звонкого или сильного голоса. Пронзив мои легкие, у меня забрали дар дышать, а говорить и петь – подавно. Не могу я отвечать валькирии, и уж свое почтение ей высказать не сумею. Знает о том она, поэтому не ждет от меня слов.
- Хеймдаль вновь открыл радугу, - вдруг заговорила она. Рассеялись мои думы, и я коротко взглянул на валькирию Мист, молчаливо спрашивая, что хочет сказать она мне.
Рука ее легла мне на плечо, а на губах расцвела самая добрая и лукавая улыбка. Небесная дева продолжила:
- Если нет больше сил находиться здесь, отправляйся на землю. Опасностей много таит для тебя побег. Умрешь ты с восходом, а страх твой будет всегда, где бы ты ни был, - печально закончила она. Я отклонил предложение, покачав головой.
Изменилась в лице Мист, отошла от меня, а речи ее стали холодны:
- Отступнице не долго жить, и ты потому не хочешь свободы? Что для вас женщина в вашем мире? Так же ничтожна она, будучи могущественной и бессмертной здесь.
Нет у меня права возражать. Да и не смог бы я. Как богиня не может сравнить себя с духом, так валькирии нет причин искать единства с простой женщиной. Нет его, клянусь священным древом.
- Я знать хочу, о чем ты мыслишь, - отдала приказ валькирия, возвратясь. Встал я на колени, голову под ее ладонью склонил. С минуту молчала дева, пока горькие слез не окрасили печалью лик.
-Любовь ты, жалкий, вздумал подарить мне. Устрашен и одинок, отказался от всего на свете. Еще пару циклов назад рвался ты в Мидгард, и цепями душили твое тело. И теперь тебе все равно, - сквозь слезы говорила валькирия Мист. Скорбь была в моей душе: презренье зародил я в деве, жалости схожее чувство.
- Поднимись. И последний приказ получишь. Осмелишься только ослушаться – нагонит тебя мое копье, - утерев слезы, дева продолжила:
- Славен ты в битве, а дух твой прекрасен, как тело прекрасно. Безбородым юношей ты умер, не изведав ни любви, ни ненависти, так что сам ты – хрусталь карликов-ётунов. Поднимись и посмотри мне в глаза, как равный. Поднимись, - твердо звучал ее голос. Я исполни ее волю.
Я бы сковал уста, если бы они не были под печатью. Я бы не берег этот миг, если бы было еще много такого, если бы камень жил в моей груди. Я не поверил, но дева коснулась устами своими меня. Страх не был мне ведом, пока поцелуй, последний и первый, от нее я смог получить.
- Радуги скоро не будет. Хеймдаль жесток, пока в его голове не бродит вино. Поспеши спуститься, - шепнула мне дева.
- Это последний приказ.
-
-
10.01.2011 в 00:10Безумно понравилось, как написано.
И реакции, смена эмоций героев - прекрасно, на мой взгляд.
Очень понравилось
-
-
10.01.2011 в 20:16-
-
12.01.2011 в 00:00Автор, я снимаю шляпу перед стилем этого текста, поскольку это прекрасно. Не смела надеяться на столь достойное исполнение, да и если честно вообще на исполнение тоже.
Очень понравилось, отдельное спасибо за образ валькирии и ее имя, вместе вышло очень гармонично.
Пусть под этой дырой подразумеваются высокие чертоги. - вы попали мне прямо в сердце.
Читается очень гладко и, что приятно, не все с первого раза чувствуешь. Хочется перечитывать.
Спасибо.
заказчик.
-
-
12.01.2011 в 19:36Что ж, спасибо Вам за такой отзыв))