Слов: 536 меня не оставляет надежда, что кто-то еще исполнит эту заявку.
В вечных сумерках подземного царства призрачно мерцают асфоделевые луга - цветы похожи на звезды. Мы - тени. Между нами нет разницы - мы все безымянны и всех нас терзает смутная тоска, мертвая тоска о чем-то, что мы забыли так давно. Тихо трепещем под вечным ветром Аида, подобные тем же асфоделям, которые покачиваются серыми звездными волнами под тусклым небом. Повсюду в Аиде царит глубокий сумрак. Чаще всего мы блуждаем у огненного Флегетона, который бурлит потоками пламени, бросая алый отсвет вверх, будто подрумянивая дряблое темно-серое небо.
Странный красноватый запах просачивается в воздух Аида, навевающий воспоминание запах... Мы, тени, словно бродячие псы, отряхиваемся, вскидывая серые полупрозрачные головы. Запах крови зовет нас и мы стекаемся на его источник. Асфоделевые луга трепещут бледными волнами, когда мы скользим над ними. Послушай, смертный, послушай, живой, что ты здесь забыл? Ты ждешь на высоком холме, на вершине которого выкопана яма. В ней плещется багрово-черная кровь, запах будто клубится над ней алым дымком. Из глубин Тартара вырывается эхо искаженного крика. Свежая кровь дымится, сводя с ума. А сам ты сначала просто не воспринимаешься. О, ты настолько живой, что наш мир тускнеет и блекнет. Кажется, что вот он развеется сейчас как сон. Волосы у тебя с проседью. Когда ты идешь по земле - то именно ступаешь на нее, сминая асфодели. Ты дышишь. Твое дыхание громче, чем стон тысяч потерянных, слетевшихся на запах крови. Ты слишком живой, настолько, что хочется убить. Среди этого серого мира твои губы еще красней, они так красны, словно... Словно что? С чем сравнить - мы не помним иного мира, кроме этого. Но мы знаем, что было когда-то, было... Ведь среди нас есть те, кто благословлен - или проклят - памятью. Твои губы красны словно кровь, что плещется у твоих ног. Ты начинаешь говорить. Твой голос так громок, что мы дрожим от него. Тише, живой, ты не видишь, как смотрит из тьмы Персефона? Она стоит на балюстраде своего призрачного дворца, черные тени занавесями скрывают её исхудавшее лицо. У черного Стикса стоит ее серебряный замок, прекрасный и печальный, словно цветок лилии. На высокие белые колонны падают черные капли воды. Взгляд у нее голодный. Ты своим медноострым мечом отгоняешь теней от крови. И даешь напиться лишь одному - Тиресию, пророку, одному из немногих, кто помнит свет солнца. Может, именно поэтому он носит с собой золотой скипетр? Тиресий говорит с тобой и называет имя. Одиссей. Кожа у тебя обветренная, загоревшая. Ты пахнешь медью и кровью. И морем, Одиссей. Рядом с тобой мы вспоминаем - обрывки, осколки.... Море, да, мы помним море. Я помню море. И девушку на берегу, собиравшую алые раковины. И я вспоминаю. От запаха крови, от видения живого лица, я вспоминаю. Именно я, не тени, клубящиеся стаей мух у пролитой крови, а я. Одно мгновение воспоминаний ярче тысячи дней, проведенных здесь. Но я помню так мало: море, берег, тонкие руки девушки, раковины на ладони. Дай мне глоток – всего лишь один глоток крови! А лучше - дай мне убить тебя, Одиссей. Твоей горячей крови достаточно будет, чтобы вспомнить. О, даже голод, терзающий желудок Тантала, не сравнится с моим! Боль в напряженных мышцах Сизифа - сладость по сравнению с моей болью. Но, нет, мне не нужно крови. Нет. Возьми меня отсюда, Одиссей. Возьми с собой. Возьми меня за руку - и выведи из нигде и никогда.
Вааааааааай, а я уже почти забыла про эту заявку! Автор, спасибо вам за исполнение. Вполне потустороннее настроение, интересный разворот темы и детали, мои любимые детали! Отловленные огрехи.на высокой холме - высоком. мы не помнить - не помним. Она стоит на балюстраде своего призрачного дворца, черные тени занавесями скрывают его исхудавшее лицо. - его? голод, терзающий желудок Тантала, не сравниться - без Ь. Заказчик.
FanOldie-kun, *вываливается в свете софитов* вот она я!
FFest, огромное спасибо. А удалять сообщение не нужно - да будет оно назиданием потомкам и мне, когда я в очередной раз не перечитаю текст перед отправкой.
-
-
11.03.2011 в 18:35меня не оставляет надежда, что кто-то еще исполнит эту заявку.
В вечных сумерках подземного царства призрачно мерцают асфоделевые луга - цветы похожи на звезды.
Мы - тени. Между нами нет разницы - мы все безымянны и всех нас терзает смутная тоска, мертвая тоска о чем-то, что мы забыли так давно. Тихо трепещем под вечным ветром Аида, подобные тем же асфоделям, которые покачиваются серыми звездными волнами под тусклым небом.
Повсюду в Аиде царит глубокий сумрак. Чаще всего мы блуждаем у огненного Флегетона, который бурлит потоками пламени, бросая алый отсвет вверх, будто подрумянивая дряблое темно-серое небо.
Странный красноватый запах просачивается в воздух Аида, навевающий воспоминание запах... Мы, тени, словно бродячие псы, отряхиваемся, вскидывая серые полупрозрачные головы.
Запах крови зовет нас и мы стекаемся на его источник. Асфоделевые луга трепещут бледными волнами, когда мы скользим над ними. Послушай, смертный, послушай, живой, что ты здесь забыл?
Ты ждешь на высоком холме, на вершине которого выкопана яма. В ней плещется багрово-черная кровь, запах будто клубится над ней алым дымком.
Из глубин Тартара вырывается эхо искаженного крика.
Свежая кровь дымится, сводя с ума.
А сам ты сначала просто не воспринимаешься.
О, ты настолько живой, что наш мир тускнеет и блекнет. Кажется, что вот он развеется сейчас как сон.
Волосы у тебя с проседью. Когда ты идешь по земле - то именно ступаешь на нее, сминая асфодели.
Ты дышишь. Твое дыхание громче, чем стон тысяч потерянных, слетевшихся на запах крови.
Ты слишком живой, настолько, что хочется убить. Среди этого серого мира твои губы еще красней, они так красны, словно... Словно что? С чем сравнить - мы не помним иного мира, кроме этого. Но мы знаем, что было когда-то, было... Ведь среди нас есть те, кто благословлен - или проклят - памятью.
Твои губы красны словно кровь, что плещется у твоих ног.
Ты начинаешь говорить. Твой голос так громок, что мы дрожим от него. Тише, живой, ты не видишь, как смотрит из тьмы Персефона?
Она стоит на балюстраде своего призрачного дворца, черные тени занавесями скрывают её исхудавшее лицо. У черного Стикса стоит ее серебряный замок, прекрасный и печальный, словно цветок лилии. На высокие белые колонны падают черные капли воды.
Взгляд у нее голодный.
Ты своим медноострым мечом отгоняешь теней от крови. И даешь напиться лишь одному - Тиресию, пророку, одному из немногих, кто помнит свет солнца. Может, именно поэтому он носит с собой золотой скипетр?
Тиресий говорит с тобой и называет имя.
Одиссей.
Кожа у тебя обветренная, загоревшая.
Ты пахнешь медью и кровью. И морем, Одиссей.
Рядом с тобой мы вспоминаем - обрывки, осколки.... Море, да, мы помним море.
Я помню море.
И девушку на берегу, собиравшую алые раковины.
И я вспоминаю. От запаха крови, от видения живого лица, я вспоминаю. Именно я, не тени, клубящиеся стаей мух у пролитой крови, а я. Одно мгновение воспоминаний ярче тысячи дней, проведенных здесь. Но я помню так мало: море, берег, тонкие руки девушки, раковины на ладони.
Дай мне глоток – всего лишь один глоток крови! А лучше - дай мне убить тебя, Одиссей. Твоей горячей крови достаточно будет, чтобы вспомнить. О, даже голод, терзающий желудок Тантала, не сравнится с моим! Боль в напряженных мышцах Сизифа - сладость по сравнению с моей болью.
Но, нет, мне не нужно крови. Нет.
Возьми меня отсюда, Одиссей.
Возьми с собой.
Возьми меня за руку - и выведи из нигде и никогда.
-
-
11.03.2011 в 22:46Отловленные огрехи.
Заказчик.
-
-
11.03.2011 в 23:04автор
-
-
11.03.2011 в 23:08-
-
12.03.2011 в 00:00-
-
12.03.2011 в 00:04-
-
12.03.2011 в 02:59FFest, огромное спасибо. А удалять сообщение не нужно - да будет оно назиданием потомкам
и мне, когда я в очередной раз не перечитаю текст перед отправкой.автор
-
-
12.03.2011 в 03:05-
-
12.03.2011 в 11:18обалденно у вас вышло! и не расстраивайтесь из-за огрехов, они совершенно не портят впечатление от вашего исполнения)
-
-
13.03.2011 в 02:04-
-
13.03.2011 в 02:34carmichael,
простите, что анонимус - незареген