Орочимару-сама не умеет любить. Он и слова такого-то не знает, «любовь». Если бы знал – не стремился бы жить вечно... Дзюго смотрит обожающими глазами. Дзюго не понимает. Как и сам Кимимаро, Дзюго лишний – неправильный штрих в идеальной картине, тот самый штрих, которого ей не хватает, чтобы стать гениальной. Дополнение. Вставка. Лишний. Всегда лишний. Всегда один. Кимимаро устал бороться. Кимимаро снятся вянущие цветы и пятна свежей крови на простыне, и он понимает, что скоро все закончится. Орочимару-сама нет нужды спрашивать, на что ради него пойдет Кимимаро; и так понятно – на все, что угодно. Ради призрачной надежды на то, что не одинок, единственной, которая была в его не такой уж долгой жизни, Кимимаро готов даже умереть. Кимимаро никогда не хотел идти вперед, не хочет и сейчас. Свое одиночество – снежно-белое, непреодолимое – он выбрал сам. Как и людей, которые будут рядом, но не смогут это одиночество разрушить. Как и болезнь, снежным вихрем уносящую его жизнь; он не жертва обстоятельств, он не жертва одиночества, он никогда не был жертвой. Он решал сам. Зайти к Дзюго, подарить ему надежду на то, что одиночество может быть разрушено другими людьми, что обуздать рвущуюся изнутри ярость сможет кто-то еще... И не оглядываться. Кимимаро никогда не был жертвой, потому что не мог позволить кому-то заботиться о нем. Он предпочитал заботиться сам, даже о том, кто не умел любить. Кимимаро всегда был слабее Дзюго. Но при этом – сильнее в десятки раз.
Ого, я уж и не ожидал, что её исполнят. Текст не очень... как бы это сказать... необычный, в общем. Поэтому же не могу сказать, понравилось или нет, плюс изрядно коротнуло упоминание об Орыче.
-
-
19.09.2011 в 20:18Орочимару-сама не умеет любить.
Он и слова такого-то не знает, «любовь». Если бы знал – не стремился бы жить вечно...
Дзюго смотрит обожающими глазами.
Дзюго не понимает.
Как и сам Кимимаро, Дзюго лишний – неправильный штрих в идеальной картине, тот самый штрих, которого ей не хватает, чтобы стать гениальной.
Дополнение. Вставка. Лишний. Всегда лишний.
Всегда один.
Кимимаро устал бороться. Кимимаро снятся вянущие цветы и пятна свежей крови на простыне, и он понимает, что скоро все закончится.
Орочимару-сама нет нужды спрашивать, на что ради него пойдет Кимимаро; и так понятно – на все, что угодно. Ради призрачной надежды на то, что не одинок, единственной, которая была в его не такой уж долгой жизни, Кимимаро готов даже умереть.
Кимимаро никогда не хотел идти вперед, не хочет и сейчас. Свое одиночество – снежно-белое, непреодолимое – он выбрал сам. Как и людей, которые будут рядом, но не смогут это одиночество разрушить.
Как и болезнь, снежным вихрем уносящую его жизнь; он не жертва обстоятельств, он не жертва одиночества, он никогда не был жертвой.
Он решал сам.
Зайти к Дзюго, подарить ему надежду на то, что одиночество может быть разрушено другими людьми, что обуздать рвущуюся изнутри ярость сможет кто-то еще... И не оглядываться.
Кимимаро никогда не был жертвой, потому что не мог позволить кому-то заботиться о нем. Он предпочитал заботиться сам, даже о том, кто не умел любить.
Кимимаро всегда был слабее Дзюго.
Но при этом – сильнее в десятки раз.
-
-
19.09.2011 в 20:29Текст не очень... как бы это сказать... необычный, в общем. Поэтому же не могу сказать, понравилось или нет, плюс изрядно коротнуло упоминание об Орыче.
Заказчик, пожелавший остаться инкогнито.
-
-
19.09.2011 в 20:29-
-
19.09.2011 в 21:14изрядно коротнуло упоминание об Орыче
Автор не представлял, как выкинуть его из пьесы без капитального ООСа.)