Freedom, Equality, Creativity.
xxxHolic. Ватануки. После исчезновения Юко мерить ее одежду, пить саке и пытаться курить ее табак. “Вас здесь слишком мало, Юко-сан”.
565 слов.
Доумеки уверен в этом: Ватануки совершенно особенный человек. И чем дальше, тем больше крепнет его уверенность. Ватануки всегда весел, улыбчив, разговорчив и неожиданно рассудителен, в силу сложившихся обстоятельств - не иначе. Где-то в глубине Доумеки верит, что несмотря ни на что судьба друга такая, какой она должна быть. Что Юко должна была исчезнуть. Что Ватануки должен был остаться в этом странном доме. Что всё и все занимают то место, которое им было суждено. Ясно виден путь от постоянно ошибающегося растрёпанного школьника к спокойному и по-своему мудрому Исполняющему Желания.
Когда вечером Доумеки уходит, Ватануки провожает товарища до ворот и с улыбкой прощается - это своеобразный ритуал. Сложившийся сам собой, и теперь Ватануки даже при желании не вспомнит, с каких пор так повелось.
Когда он возвращается в сад, улыбка уже сходит с лица. Впереди вся ночь.
Под крики ласточек и сгущающиеся сумерки юный неколдун делает первую затяжку табака. Того самого табака. Её табака. На миг в завитках дыма чудится знакомый профиль, и он, прищурившись, вглядывается внимательнее. Не углядев желаемого, вновь подносит длинную тонкую трубку ко рту. Впереди вся ночь.
Под стрёкот цикад и поднимающийся оранжевый месяц наливает саке. Ватануки смотрит на отражающийся в пиале закат и медленно выпивает. Друзья не раз приносили саке в красивых и дорогих бутылках, но ни одно из них не обладало столь причудливым ароматом и вкусом, как хранящееся в доме. Ещё одна загадка этого места.
Неспешно текут мысли о разном, но все они сходятся на одном. И Ватануки точно знает, что может весело говорить с друзьями, наслаждаться прекрасным закатом и вином, смаковать табачный дым, раздумывать о людях и Желаниях - иначе говоря, занимать себя чем угодно, надеясь уйти от странных и ненужных ощущений внутри, но впереди вся ночь. И она расставит все точки над "й", хочет того Ватануки или нет.
А ещё он точно знает, что будет дальше. Для этого не нужно обладать даром прозрения или чем-то подобным - это не его удел. Ватануки знает - в мельчайших деталях знает, что будет курить до тех пор, пока небо не станет тёмным и глубоким, словно пиала с саке, а на улице не стихнет шум от проезжающих машин. А затем его мир вдруг вздрогнет, и Ватануки сорвётся с места. И окажется в комнате, освещаемой лишь несколькими свечами. И что-то разобъётся внутри, когда он бледный судорожно вцепится в шёлк дорогого кимоно.
- Вас здесь слишком мало, Юко-сан, слишком, - хриплым голосом, а в горле першит от этого её дурацкого табака.
Ватануки прижмёт тончайшее одеяние к себе, скомкает край, затем, словно одумавшись, осторожно разгладит и медленно, наслаждаясь самим процессом, оденет. Это и больно, и почему-то сладко. В этом есть что-то мазохистское, Ватануки понимает.
Всё повторяется как в тот раз. И как в тот, что был до того.
Ватануки не своим жестом потянеся за трубкой и тут же замрёт, глядя в зеркало.
- Вас преступно мало во всём этом, Юко-сан. - на этот раз тихо, но чётко.
Не смотря по сторонам, он быстро снимет кимоно, аккуратно его свернёт и уберёт обратно в коробку. Потушит свечи и выйдет из комнаты, не забыв притворить створки фусуми. А затем снова пойдёт в сад и будет пить саке. Он наверняка утром скажет Моконе, как дивно было пение ночных птиц.
Ватануки усмехается. Да, ему совершенно не обязательно уметь прозревать будущее - за прошедшее столетие он убедился в этом слихвой. Но он ведь тоже может позволить себе минутную слабость?
Ватануки делает новую затяжку и почти ждёт, когда небо окончательно стемнеет. Ведь впереди вся ночь.
Не заказчик.
И извиняюсь за все очепятки и ошибки, как-то поздновато я их заметила.
Лох-автор.
не з.