Freedom, Equality, Creativity.
Мифология. Локи/Сигюн. “Удивительно, что меня наказали не за мои обычные проделки, а за правду”. Безумный смех. “Однажды они сами захлебнутся этим ядом”.
С извинениями.
...Капли яда - полупрозрачные. Похожие на янтарь.
В короткий миг полета, отпущенный им, они переливаются. Падают гулко и тяжело. По поверхности уже собранного яда расходятся круги.
Немеет рука, но это не страшно.
Страшен бесконечный, размеренный плеск. Он сводит с ума. Заставляет позабыть, что бывают иные мерила времени, кроме числа капель. Что бывают секунды и минуты, что они сплетаются в часы, те - в дни...
Она не помнит, что бывают годы и столетия. Знает только, что когда в чашу упадет тысяча капель - нужно встать и вылить скопившийся яд. Зачем - не знает. В этом был смысл - когда-то - тысячи и тысячи капель назад - и это было очень важно.
Она силится вспомнить, но в ушах у неё - беспощадный метроном. Капли.
Когда-то - тысячи тысяч капель назад - этот сводящий с ума звук не был слышен за потоком слов.
Тысячи и тысяч капель назад, прикованный - рыжий и полубезумный - говорил и обличал, пел скабрезные песни и ругался. Вспоминал, рассказывал, угрожал. Когда голос срывался в хрип - хрипел на грани слышимости что-то оскорбительное.
Она хочет вспомнить его имя - но не может. В голове стучит капель и каждая новая капля ожидается со страхом - когда? Когда...
Когда минет тысяча капель - нужно встать. Шаг в сторону, плеск вылившегося из опрокинутой чаши яда.
За спиной - молчание.
Когда-то - тысячи и тысячи капель назад - прикованный кричал от боли и злости, когда её руки относили чашу с ядом из-под янтарной капели.
Кричал и бился в цепях так, что сами горы содрогались.
Сейчас он молчит.
Всегда молчит - не отрывая чаровских, застывших глаз от дна чаши. Или от клыков ядовитой твари, зависшей над его головой.
Если бы она помнила хоть одно слово - она заговорила бы с ним. Слишком страшно, слишком невозможно видеть это лицо застывшим. Губы - не перекривленными усмешкой. Глаза, не сведенными в иронический прищур.
Если бы она помнила хоть одно слово - она бы спросила - неужели он сдался? Неужели оставил попытки быть хоть немного похожим на себя?
Она не помнит слов.
Она снова подносит чашу под капли - по дну они бьют особенно слышно - и пытается сложить из знакомого ей хоть что-то.
Был ли прикованный не в цепях? Да. Было ли что-то, кроме чаши и яда? Да. Существуют ли ещё ядовитые твари, кроме той, что плюется янтарем? Да.
Но откуда это знание - она не понимает.
Кажется, что стоит только вспомнить имя - и всё решиться. Сойдется в единую картину, застынет оледеневшим янтарем...
Капля за каплей течет в чашу время.
-Удивительно, - он начинает говорить неожиданно и она еле удерживается от облегченного вздоха, наблюдая, как губы его опять складываются в ухмылку - злую, отчаянную - Удивительно, - повторяет он. Голос хриплый, едва-едва перебивает стучащий в ушах метроном - Что меня наказали не за мои обычные проделки, а за правду.
Чаша переполняется и она спешит опорожнить её - движения доведены до абсурда, до механического повторения. Он смеется. Хохочет так, что горы опять сотрясаются вокруг. На секунду ей становится страшно - так безумен этот смех. На секунду она даже жалеет, что он больше не молчит.
Он сплевывает яд в сторону, когда она снова поднимает чашу над его лицом. Говорит, почти что спокойно, но с затаенным удовольствием:
-Однажды они сами захлебнутся этим ядом.
Она вздрагивает от той ненависти, что прячется в этих словах.
Вздрагивает и будто просыпается. Имена просятся наружу и она шепчет их, катает на языке - своё имя и имя мужа, имена убитых сыновей, ненавидимые имена богов.
Вспоминает всё рывками и толчками - как просила пощадить, как терпела, как погружалась в блаженное беспамятье, полное гулкого звука падающих капель...
-Захлебнуться, - соглашается она вслух и тянется к щеке мужа - поцеловать, пока снова не забыла всё и всех.
Он снова заходится в хохоте так, что содрогаются горы.
И воистину - сейчас они стоят друг друга.
благодарный читатель
Спасибо, автор. Уверена, так оно и было.
Не заказчик, но очень понравилось.
Автор, если честно, тоже во время написания думал о Локи.
Но, поскольку тот выписываться как-то иначе, чем глазами жены, не пожелал...
*разводит руками*
Jenova Meteora
Конечно, можно.
Автор благодарит похваливших.
Хотя на мифы это не больно похоже, да.Белая Ворона , о, это отнюдь не было упрёком, как раз такой взгляд на события и интересен, ведь Сигюн всегда была с ним рядом. И кому, как не ей, знать - каков он, Локи, в своём наказании. Спасибо вам ещё раз за чудесное исполнение
LittleIceKnife , а ведь это крайне интересная мысль
С указанием источника - сколько годно =)
Спасибо.
Истессно) Мерси))